Салменижская волость. ОГВ 25-1866

Источник: Олонецкие Губернские ведомости №25 за 1866 год.

Часовенское и Вешкельское общества

По таким-то дорогам и в описанных рудяных ящиках мне пришлось на этот раз достаточно проездить по Часовенскому и Вешкольскому обществам Салменижской волости. Местность здесь вообще гористая и дикая. Верстах в десяти-пятнадцати друг от друга встречаются разбросанные по берегу озёр избушки. Иногда небольшие озерки между гор находятся весьма в близком расстоянии одно от другого, и тогда у каждого из них стоит избушка, владелец которой есть вместе и собственник озерка. Всякое отдельное жилище, так сказать, каждое пепелище имеет и своё особенное название, а все они вместе в определённой местности называются общим именем, например: Миккелицы, Вешкелицы и т. п. В Олонецкой губернии, как я упомянул ранее, свежего человека удивляет несколько это оригинальное повсеместное явление, даже в больших, правильно выстроенных деревнях. Положим, по обеим сторонам реки или по берегу озера протянулся длинный ряд изб в виде улиц, без малейших перерывов, не говоря уже о том, что на каждом берегу реки существуют разные наименования отдельных деревень, в одном и том же ряду. Некоторые избы носят особенные названия, составляя как бы отдельную деревню. В своём быту и в разговоре между собой крестьяне постоянно употребляют эти частные наименования, хотя всю селитьбу называют общим именем. «Откуда ты?» — спрашиваете вы крестьянина: из Ладвы, Остречин, Шуи, Виданы, Салмениц, Манги и т. п. «Какой деревни?» — Трошиной горки, Погоста, Сельги и т. п. Продолжая распрашивать, вы узнаете, что вторые суть части первых, нечто вроде кварталов целой селитьбы, которая зачастую составляет отдельное сельское общество. Вследствие недостатка в Олонецкой губернии мест, удобных к заселению, крестьяне значительной массой оселились при удобных к сплаву реках и больших озёрах. Проезжая большие незаселённые пространства, можно встретить неожиданно далеко протянувшую селитьбу, жителям которой близость воды доставляет двоякую пользу: пищу и возможность известных заработок. Очень естественно, что подобные обширные селения образовались из небольших, разбросанных друг возле друга и отделённых в старое время пролесками. мало-помалу население увеличивалось, деревеньки, разросшись, слились между собою, а поселившиеся на бывших незастроенных местах считаются всё ещё в той деревне, где жили их родоначальники.

Маньга

В своей поездке по Вешкольскому и Часовенскому обществам я старался избегать по возможности частых остановок, потому что не находил сколько-нибудь сносных для отдыха изб. Обыкновенно, приехав в деревню, кричишь погромче: гебо (лошадей), валлгаста гебо (запрягай лошадей), а в темень присовокупляешь: тули, тули (огня), потому что без него не войдёшь и в избу. Однажды, помню, мне пришлось долго странствовать, пока отыскал в сторонке крестьянина, у которого имелась отдельная чистая комната, но и она оказалась зимой необитаема, потому что хозяева предпочитали оставаться в более тёплой избе в первом этаже, а потому первая, обращённая в кладовую, была невыносимо холодна, до того, что невозможно было снять шубы. Тотчас принесли сухих, длинных, так называемых сухопостойных дров, наложили ими целую печь, подбавили туда же несколько охапок стружек — и печь мигом истопилась. В то же время сварили рыбу и согрели самовар. Ещё уголья не успели подёрнуться пеплом, как их отгребли в сторону и закрыли печь. Комната мигом наполнилась сильным теплом, позволившим, после чая и ужина, раздеться и лечь в постель. Я боялся угара ночью, но и с теплотой жаль было расстаться. Обошлось все благополучно, только на другой день утром нужно было при вставаньи исполнить тот же процесс обогревания комнаты. Я замечу здесь, что вообще в деревнях Олонецкой губернии всегда можно найти проезжему человеку тёплый угол и мягкую перину. В бедной, сравнительно с другими местностями, Салменижской волости эти удобства встречаются только реже, но все-таки есть. В Вешкельском же и Часовенском обществах они составляют самое редкое исключение из общего правила.

Население этих обществ крайне бедное: земля плоха до того, что не даёт почти пропитания. Если крестьяне не мрут с голода, то их спасает выдача муки из запасного магазина и рыбная пища, которую, хоть в малом количестве, доставляют их озерки. Зачастую большую часть года и большинство жителей этих местностей употребляют хлеб с примесью мякины и древесной коры7. Нищенство же здесь, как и вообще в Олонецкой губернии, не бросается особенно в глаза: просящими подаяние являются большей частью или положительные лентяи, пьяницы, или же крайние бедняки. Причинами, препятствующими распространению нищенства, я думаю, являются огромные пространства, при которых просящему приходится брести сотни вёрст в город, где он может надеяться прокормить себя подаянием. Переходить же из деревни в деревню по сугробам снега значительныя расстояния, и при том встречая таких же бедняков, как сам — не представляется выгодным. Не лучше ли сидеть дома, в собственной избе, и хлопотать о выдаче муки из магазина продовольственной комиссии.

Это обстоятельство играет до того важную роль в жизни салменижца, что я позволю себе остановиться на нём. Давно уже введён и здесь сбор с податных сословий в продовольственный капитал губернии. Сбор этот неравномерен по сословиям, так что помещичьи крестьяне платят по 5 копеек с души, в то время как горнозаводские чуть ли не по 15 копеек. В сороковых годах часть продовольственного капитала, причитающаяся на долю государственных крестьян8, была отделена, и забота о продовольствии их лежит на обязанности особого ведомства. Всё-таки в распоряжении коммиссии народного продовольствия остались значительные суммы, на счёт которых и производится закупка муки, или с торгов по подряду, или же хозяйственным образом непосредственно. Собственно для Петрозаводска и уезда, населённого бывшими горнозаводскими крестьянами, хлебный магазин имеется в городе. Ценность выдаваемой из него муки определяется таким образом: к действительной стоимости её присоединяются расходы на содержание магазина и проценты как на капитал, так и на возможные убыли и потери. Затем уже начисляется, по какой цене должно выдавать в долг или продавать крестьянам муку. Не стоит и доказывать, какое значение при всём этом имеют личные качества распоряжающихся или известная система. Укажу на факты: мука, заготовленная до 1862 года, так дорого обошлась, что её должно было выдавать по цене 9 рублей 33 копеек за куль девятипудового весу. Заготовленную же в конце 1863 года оказалось возможным выдавать и продавать ниже семи рублей. Невозможно утверждать, чтобы существование магазина в Петрозаводске было положительно излишне, чтоб он не приносил известной доли пользы, но в то же время необходимо сказать, что его полезность проявляется при известных условиях. Если выдача муки будет щедрая, без должного разбору всем и каждому из просящих, без надлежащей поверки степени нужды, то все обратятся к магазину, несмотря даже на высокую цену муки, потому что в виду будут иметься: не одновременная уплата денег, а также разные льготы и послабления при взыскании. При таком порядке чистая коммерческая деятельность будет стеснена; купцы, не предвидя возможности сбыта, будут опасаться больших закупок, и в случае серьёзной нужды — в торговле не оказывается хорошего хлеба. Было время, когда раздача муки была до такой степени широка, что её выдавали даже чиновникам, с условием постояннаго вычета стоимости её из жалованья. Высокая же цена на муку в магазине дозволит непомерно и даже искусственно возвышаться ей и в торговле. Плохое, непостепенное взыскание должных за муку денег дозволит населению, обеспеченному неоплаченным хлебом, не беречь лишней копейки, мало-помалу отучит его от самодеятельности, а, с другой стороны, поведёт его к совершенному разорению при строгом и одновременном взыскании накопившихся недоимок. Тогда последует естественно усиленное требование на хлеб, которое нужно будет удовлетворять в виду крайнего положения крестьян и в ущерб продовольственному капиталу. Необходимо также, чтобы мука для магазина, заготовляемая в большом количестве, была бы приобретаема по наивозможно дешёвой цене. В таком случае беднякам будет выгодно брать её по цене не выше, а ниже установившейся в торговле. Если последняя поднимается чрезмерно и искусственно, в таком случае при помощи запасного магазина можно содействовать её понижению, пустив в ход муку дешевле заготовленную и не худшего качества. Ввиду возможности подобной конкуренции, в торговле будут нормальные цены на продукт первой важности, каким представляется хлеб. Чтобы мука не залёживалась в магазине, её необходимо освежать, что удобно достигается выдачей известной части её под обеспечение купцам при условии возвращения свежей.

Но так как все хозяйственные предприятия правительства, завися от распорядительности, экономии и других нравственных качеств лиц, не всегда бывают одинаково полезны, поэтому и Петрозаводский магазин в прежние годы не постоянно приносил одну пользу. Правительство, понимая вещи практически, давно решило, что Петрозаводский хлебный магазин, подрывая частную торговлю и приучая слишком население к правительственной опеке, более излишен, чем полезен и необходим, а потому и стремилось последовательно к его уничтожению. В этом постоянно встречались препятствия в возражениях местного начальства, и магазин продолжал существовать. Обыкновенно, с начала весны едва не вплоть до жатвы, в город стекалось огромное количество крестьян из волостей за получением муки. По приговорам и ведомостям, препровождаемым из горного правления, выдавалось огромное количество кулей муки сотням крестьян. Денежная недоимка за неё взыскивалась плохо, а потому результатом вышло то, что, попивая чай, кофе и водочку, крестьяне жили не купленным хлебом, а на волости легли огромные недоимочные суммы, которые трудно будет сполна получить в некоторых местностях, а ещё труднее собрать скоро. Салменижская волость, как беднейшая, подверглась огромному обременению долгом за муку, простирающимся до десятков тысяч.

Будущим земским учреждениям предстоит разрешать этот важный и трудный вопрос о продовольствии местного населения, а пока можно довольствоваться и тем, что в последнее время снабжение крестьян мукой получило более рациональную систему, так что выдача производится вследствие удостоверения в действительной потребности и при ней соблюдается строгий разбор. Кроме того, мука продаётся нуждающимся за наличныя деньги по цене более низкой, чем в лавках.

Всё-таки, благодаря щедрым выдачам муки, Салменижская волость избегала до сих пор голода, хотя земля здесь и представляет слишком мало условий для обеспечения жителей, а само население не отличается особенной предприимчивостью. Большей частью, кроме работ и доставок по горнозаводской деятельности, в настоящее время оплачиваемых, у крестьян остаются под руками заработки по лесным промыслам, рыболовство, продажа в город некоторых продуктов сельского хозяйства и возка дров жителям города из Петрозаводской городской дачи. Обыкновенно для последней в городе собирается много крестьян из окрестных деревень, в числе которых бывает порядочно и салменижцев. Очень немногие занимаются охотой, некоторые имеют водяные мельницы9, приносящие изрядный доход, или обрабатывают кожи. До последнего времени выделка кож производилась в высшей степени небрежно, без всякой предосторожности, при отсутствии какого бы то ни было надзора, поэтому кожевни устраивались в сараях, подпольях и у всяких водовместилищ, чем содействовали распространению в местностях сибирской язвы. Теперь же устройство кожевень сопряжено с соблюдением полицейско-гигиенических правил, за точным исполнением которых имеется бдительный надзор. Я заметил, что салменижцы не знают многих ремёсел или же не хотят заниматься ими, несмотря на их важность в крестьянском быту. Здесь постоянно встречаются финляндцы (по-местному шведы) в качестве портных и сапожников, которые и обшивают местное население.

7 То же самое в северной части Олонецкого уезда и в некоторых местностях Повенецкого.

8 Их по губернии большинство.

9 Их я встречал в Вешкольском и Часовенском обществах не более пяти.